* * *
При беде, при любой неудаче,
Веру в Господа не расплещи;
Он утеха обиженных, плачущих,
Он для кротких надежный щит.
Не из страха лишь наказания,
Бескорыстно люби ты Его, —
Этим главная правда сказана,
И главней нет Его никого.
Боголюба порой истязают,
Истязают его без вины,
О награде, однако, он знает,
И награде той нету цены.
Надо помнить всегда нам о Боге,
Боге истины, Боге любви,
И стоящим на самом пороге,
И идущим по краю земли.
* * *
Красные листья рябины,
Желтые листья берез,
Блестки росы разбиты,
Не за горами мороз.
Горькие ягоды виснут —
Дня солнцежаркого плод.
Красные, красные кисти
Скоро рябинник собьет.
Всё ещё солнцем согрето.
Теплые, ясные дни.
Это уже не лето,
Это осколки одни.
* * *
Последние капли упали,
Ну, вот, и не стало дождя.
Кончается все — не так ли?
Без этого как-то нельзя.
Качаются ветки тонкие,
Капелью осыплют – не трожь...
И мы друг для друга кончились,
Как этот нечаянный дождь.
* * *
Уже и иней на траве,
Но ближе к полдню он растает,
И комаров исчезли стаи.
Октябрь — хозяин на дворе.
И, кажется, чего бы ждать,
Жди неуютного рассвета,
И солнца, как осколка лета,
И луж, где тонкая слюда.
* * *
Да что там слава —
Жизнь кончается,
Как с туч последняя вода,
И для тебя все потеряется,
Как здесь и не был никогда.
Зачем крутиться и метаться,
Стремиться - что-то одолеть...
Любой судьбы нить обрывается
По истечении ряда лет.
* * *
Они так привычны утраты,
Как соли щепотка на хлеб,
Ну, как ежедневны закаты,
Ну, как ежедневен рассвет.
Мерцанием полнится бездна —
Утонет в ней мыслей полет.
Скатилась звезда еще одна,
А сколько ещё упадет?
* * *
Мне личной не дождаться книги,
Но я не очень-то грущу;
Видать вниз шею мало выгнул
В пруду, где изобилие щук.
Куда мне в книжные бурбоны,
Я тихо посижу внутри...
Книг издается миллионы,
А остается две иль три.
* * *
Слова стремятся на бумагу,
Чтоб не растаять в тишине,
А так в рядок привычный лягут,
И радость улыбнется мне.
И не тревожит поздний вечер,
Холодный вечер в феврале...
Бумага, кажется, не вечна,
А что есть вечно на земле?
* * *
Любовь грозит перееданием —
В большом количестве горька;
Сегодня ласки слаще пряников —
Не перекормлены пока.
Но завтра — хуже горькой редьки:
Да чтоб тебя там, е-моё!
А разве так бывает редко? —
И морщишься, и ешь ее?
* * *
Весь скроен из испытаний
Этот подлунный свет,
А человек средь тайн
Крупно и слаб, и слеп.
И собираясь в стаи,
Люди покорны мечте,
К небу вздымают здания
В слабости и слепоте.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
